|
20 июня 1970 Я хотел тебе сказать, что с некоторых пор с моим телом не все в порядке... А?...
Небольшая дезорганизация. Что случилось?
Я не знаю... Такое впечатление, что что-то мне угрожает. С какого времени?
Почти месяц. А что не в порядке?
Дезорганизовано функционирование. Такое впечатление, что есть какая-то блокировка или нечто, или... в конце концов, я не знаю, что там. (после молчания)
У многих людей происходит такое, потому что Сила трансформации работает очень-очень сильно; функции больше не таковы, как когда их называют "нормальными", то есть, они изменили функционирование, и тогда всегда первое впечатление — беспорядок. Но если можно внести в это тело нечто вроде спокойного терпения, ты знаешь, вот так, которое ни о чем не беспокоится, то спустя некоторое время все приводится в порядок... Например, что касается пищеварения, когда больше ничего не переваривается, начинают думать, что... и затем, если оставаться ОЧЕНЬ СПОКОЙНЫМ, не беспокоиться — особенно не беспокоиться — тогда видно, что потом это принимает другое движение, и тогда все в порядке... ни пищеварение идет другим способом, совершенно новым. Это ДОЛЖНО быть так, но я не могу знать, не так ли. Это должно быть так.
Я много борюсь со всевозможными внушениями. А! это так, это то, что доставляет неприятности. Внушения какого рода?
Ты знаешь, это внушения общего расстройства. (Мать делает гримасу, долгая концентрация) Одна вещь, я знаю, что это Сознание очень сильно работает в тебе, но... Ты не чувствуешь этого?
О! Я ВСЕГДА чувствую эту Силу. Да, но [я хочу сказать] чисто материально, ты понимаешь. Есть разница, когда она работает в ментале, например, даже в витале, и когда она начинает работать в теле.
Но, факт, что мое последнее переживание в больнице наложило на меня ужасный отпечаток. А!
Это наложило на меня нечто, чего не было прежде. А! вот что... так.
(долгая концентрация) Ты отдыхаешь днем?
Да, после обеда. В котором часу?
Примерно в четверть второго. Попробуем. А в этот момент у тебя нет недомогания?
Нет, не в этот момент. Я думаю, что, самое главное, надо разогнать внушения. Да, особенно это. Если бы ты мог установить в теле — в теле — ПОЛНУЮ "сдачу", то есть, чтобы оно ПОЛАГАЛОСЬ ТОЛЬКО на вмешательство Всевышнего, ты понимаешь; чтобы ТЕЛО — тело — говорило Ему: "Вот (Мать раскрывает руки), вот так..." лицом к лицу со Всевышним, со знанием, что Он там; что Он в атмосфере, в клетках, во всем и... (жест раскрытых рук) и это все. Это очень действенно. Потому что я знаю, что у этого тела много трудностей, и это его единственное лекарство. Оно не знает других средств. И это единственное, что действительно эффективно (тот же жест раскрытых рук, глаза закрыты). Когда научаешься делать это, даже боли уходят за несколько минут. И ты попробуй. Ты знаешь, особенно не надо думать, вспоминать что-то... Это очень плохо, очень плохо.
*** (Затем Мать переходит к переводу "Савитри": Савитри отвечает Смерти)
But Savitri answered to the sophist God: Невозможно убить душу!
Offer, O King, thy boons to tired spirits...
(Мать улыбается)
And hearts that could not bear the wounds of Time, Спокойная белизна? или белый покой... (улыбаясь), так короче.
... and flee into white calm Savitri, X.IV.647
(У Матери раздулась щека из-за зубной инфекции) Нужны ли "Заметки" для августовского Бюллетеня? Но у тебя они есть! (смех)
Да, есть кое-что, но ты уже давно не говорила. (долгое молчание) Все же я спрашивал себя, два или три раза, может быть, ты не говоришь из-за того, что во мне что-то не так? Нет!
Нечто в моей позиции или что-то еще? Нет-нет, мой мальчик! Нет, не это. Это не так. Это было вот так, если бы я могла говорить с кем-то другим, но это со всеми так. Нечто происходит — это не так, что ничего не происходит, но...
(очень долгое молчание, Мать издает стон) Ведь для выражения нужен хотя бы минимум ментализации, вот что очень трудно, потому что это именно тело имеет всевозможные переживания и понимания, но как только пытаешься выразить это, тело говорит: "Нет! это не верно, это не так..." (Мать очерчивает маленькие квадратики, как коробки). Это так, как если бы делать из жизни геометрические схемы; это так, такое впечатление. А иначе это невыразимо, потому что это множественно, комплексно, и если не разворачивать это в объяснение... А как только разворачиваешь это в объяснение, оно больше не верно. Все эти дни было переживание сознания, что малейшее смещение (как сказать?), малейшее изменение позиции, которое даже не выразимо, выводит из состояния божественного блаженства, хотя вещи остаются точно теми же самыми, и это становится почти пыткой! И это неизменная вещь. И бывают моменты, когда тело буквально воет от боли, и... происходит маленькое, совсем маленькое изменение, которое почти невыразимо, и это оборачивается блаженством — это становится... это другая вещь, это становится той необычной вещью, что Божественное везде. И тогда тело все время переходит от одного к другому, это как некая гимнастика, борьба сознания между двумя состояниями. И это становится чрезвычайно остро; иногда, в какие-то секунды, бывают моменты, когда тело говорит: "А! с меня довольно, с меня достаточно..." и пуф!... (Мать делает жест опрокидывания). Так что об этом невозможно говорить. Все, что говорится, больше действительно не верно. И все вибрации, которые вызывают страдания (Мать касается своей раздутой щеки), они как бы поддерживаются общей массой человеческого сознания — это так. А другое [состояние], оно поддерживается через... нечто, что, как кажется, не вмешивается, оно просто вот так (неизменный жест) по сравнению с этой человеческой массой, которая стремится выразиться... Тогда невозможно говорить, вот так. И постоянно-постоянно, есть это или этот незыблемый Покой — это предельный Покой, который больше всякого покоя, который только можно чувствовать — и в то же время знаешь (нельзя сказать "чувствуешь", но знаешь), что скорость движения трансформации так велика, что ее невозможно воспринять материально. И эти два состояния сопровождают друг друга, и тело переходит из одного в другое, и иногда... иногда оба почти вместе! (Мать качает головой, констатируя невозможность выразить это). И тогда это производит, для обычного видения вещей, в конечном итоге, для видения жизни, как она есть, это производит впечатление, с точки зрения — не с божественной точки зрения, а в сравнении с Божественным — производит впечатление безумия, и действительно никакой разницы не чувствуется между тем, что люди называют безумием, и тем, что они называют разумным. Это... это комично — та разница, которую делают люди. Надо бы попытаться им сказать: но у вас ВСЕ так, только в разной степени!... Так что... И все это, это МИР одновременных восприятий, так что действительно невозможно об этом говорить. Там ничего нет (Мать касается своей головы), это не идет через голову, там ничего нет. Это нечто... нечто, у чего нет точной формы и что имеет МНОГООБРАЗНОЕ переживание в то же время, а способность выражения остается такой, как она есть, то есть, это невозможно выразить.
(молчание) Например, чтобы ни происходило, есть одновременно объяснение ("объяснение" — это не точное слово, но, в конце концов...), объяснение на уровне обычного человеческого сознания ("обычного" — я не имею в виду банального, я имею в виду просто уровень человеческого сознания), затем есть объяснение, как дает его Шри Ауробиндо в озаренном разуме, и есть ... божественное восприятие. Все три "объяснения" одновременно по поводу одной и той же вещи — как, как описать?! И это постоянно, все время так. И тогда это (Мать указывает на свое тело), это не в состоянии это выразить, не настал момент выражения. Это так же и когда я пишу. Тогда я пытаюсь удержать то, что можно выразить в наших идиотских формулах — и я так стараюсь! Но это невозможно выразить на словах — и когда мне читают то, что я написала, мне хочется сказать: вы смеетесь надо мной, вы все выкинули!...
|